С Александром Гельевичем Дугиным, покинувшем избирательный блок "Родина" я согласен во многом, но не во всём. Дугин, будучи идеологом-конструктором глазьевского блока, шёл с ним до логического конца, пока продолжение дальнейшего пути не стало невозможным. Я же, как политический консультант, имел отношение к этой организации, и уже летом предупреждал Марата Гельмана о действительном облике Сергея Глазьева. Поэтому мой взгляд ещё критичнее, чем у Александра Гельевича.
Большинство в стране сходятся на том, что нынешние выборы скучны и неинтересны. Предвыборная ситуация напоминает во многом советскую, когда всё происходило по принципу: "Ну, Адам, выбирай себе жену". Причиной этому стала мысль, появившаяся в умах нашего населения, желающего свободных конкурентных выборов. Раньше у народа была иллюзия, что путём шуршания бюллетеней жизнь можно изменить к лучшему. Достаточно вспомнить голосование за Жириновского в 93-м году, за Зюганова в 95-м, за Путина в 2000-м. Кстати, Владимир Владимирович чуть не оказался в положении Бармалея из фильма "Бармалей-66", когда каждая из множества пропрезидентских организаций громко взывала к нему с просьбой взять именно её с собою на второй срок. На какое-то время такой конкурентный подход был допущен, но когда президент сопоставил "Единую Россию" со всеми этими мелкими и суетливыми новоделами, он понял, что она спокойно соберёт 25%. Здесь показательна ситуация с последними питерскими выборами: 28% явившихся, из которых большинство голосует за Валентину Матвиенко, официально поддержанную Путиным. В этом однообразии инерционность выборов.
Поэтому возник совершенно справедливый вопрос: будет ли предложено нечто иное?
Появившийся Глазьев добился единственной цели: восстановления единства коммунистического движения в России. Можно согласиться с моими коллегами Фёдоровым и Жирихиным, видящих главную интригу выборов в противостоянии всех движений, кроме "Единой России", центризбиркому. Но в таком случае все партии России напоминают сексуальное меньшинство, со своими узкими и никому не нужными интересами. И эта партийная система вылупилась из государственного переворота 3-4 октября 1993 года.
К Красноярскому феномену я никогда иллюзий не питал. Пообщавшись с Сергеем Юрьевичем, я увидел человека абсолютно несамообучаемого и не являющегося политиком. Это учёный выше среднего, честный государственный чиновник в государстве, где его служба не нужна. Что же касается блока "Родина", то это реализация мечты господина Подберёзкина, который объявил наличие здоровых сил как внутри режима, так и в оппозиции, намекнув на возможность их совместной договорённости. Так и вышло: оппозиционный Глазьев договорился с существующим режимом, прихватив с собою профессионального неудачника Бабурина. Точку этому поставил на недавнем заседании президент, давший понять, что больше симпатизирует тем, кто верно служил ему на протяжении четырёх лет.
Инструментом для перехвата уже неугодного Глазьева послужил Дмитрий Олегович Рогозин. Александр Гельевич не описал самой позорной возможности развития событий: у блока могут кончиться деньги, и он не соберёт необходимое количество подписей. Принимая во внимание сложившуюся у него в регионах репутацию и инфраструктуру, это вполне вероятно.
Что же касается вопроса о "фаворитстве" кого-нибудь из этих мелко копошащихся животных, ответ на него интересен лишь специалистам с большими микроскопами. Два спикера обладают теми же недостатками, что и Глазьев, только в увеличенном объёме: в них больше чиновников, и гораздо меньше интеллекта. Кроме того, их знают гораздо лучше, чем Глазьева, а потому ничего от них не ждут.
В сложившейся ситуации, взгляды "Евразии" мне близки и симпатичны. Неприятие балагана, в который превращаются выборы - вполне понятно и достойно уважения. Займёт ли первое место КПРФ, или "Единая Россия" - это интересует исключительно списочный состав этих партий. Так что итоги выборов уже ясны: если Жириновского не снимут, третье место займёт он. В противном случае, третьей станет партия "Против всех". Складывается ясная картина предстоящих президентских выборов, обещающих быть простыми и незамысловатыми: победа Путина в первом туре, или во втором - вот главная их интрига.
Печальная история единственного новодела в лице Сергея Глазьева, который мог разговаривать с избирателем на понятном ему языке, о понятных ему проблемах подводит черту под избирательной кампанией 2003 года.
"Печальная история Сергея Глазьева подводит черту под кампанией 2003..."
